Таким источником вдохновения стал быстрый северный экспресс, который с грохотом пронесся над спящими равнинами Германии и Франции во время своего ночного путешествия из Кельна в Париж. Действительно, много возможностей, с его разнообразным человече...Таким источником вдохновения стал быстрый северный экспресс, который с грохотом пронесся над спящими равнинами Германии и Франции во время своего ночного путешествия из Кельна в Париж. Действительно, много возможностей, с его разнообразным человеческим грузом — флегматичные германцы, твердолобые скандинавы, славяне, которых целесообразность или каприз вынудили спуститься в Париж через ледяное море. Был январь, неподходящая ночь для долгого и изнурительного путешествия. В экспрессе было мало прогулочных пассажиров, и если бы можно было заглянуть в окна вагона, затуманенные влажным туманом, то почти на каждом лице можно было бы увидеть выражение - покорное или решительное — тех, кто отправляется в путь скорее по необходимости, чем по собственному выбору. В спальных вагонах все места были заняты, но то тут, то там на протяжении всего поезда случайные пассажиры спали на сиденье своего вагона, завернувшись в пальто и пледы, в то время как в салоне-ресторане пара сонных официантов, шатаясь, ходили взад-вперед, обсл  Развернуть

Поездка длиной в восемь миль по размытым дождем ирландским дорогам в быстро сгущающихся осенних сумерках - это испытание для терпения даже среднестатистического саксонца. И все же Джеймс Милбэнк не делал ни замечаний, ни возражений, пока миля за ми...Поездка длиной в восемь миль по размытым дождем ирландским дорогам в быстро сгущающихся осенних сумерках - это испытание для терпения даже среднестатистического саксонца. И все же Джеймс Милбэнк не делал ни замечаний, ни возражений, пока миля за милей дорога тянулась за ним, как лента, пока грязь ливнями поднималась из-под колес старомодной двуколки, в которой он сидел, а наполовину выдрессированная кобыла между оглоблями сворачивала то вправо, то влево. Ее нервный взгляд задерживался на призрачных очертаниях живой изгороди из терновника или неподвижных фигурах придорожных ослов, спящих в канавах. Возможно, этот стоицизм был результатом врожденной способности терпеть; возможно, это было просто отрицательное качество, иллюстрирующее отсутствие такого сомнительного блага, как воображение.   Развернуть